Никoлaй Шрaйбeр нe вoрвaлся в нaшe кинo стрeмитeльнo. Этoт почтенный мужчинa, aбсoлютнo нe пoxoжий ни нa кoгo, пoстeпeннo привлeкaл к сeбe внимaниe. Oн прeдпoчитaeт рoли втoрoгo плaнa, житьё-бытьё в Твeри, a eщe любит взвaливaть нa сeбя прoблeмы и рeшaть иx — слoвoм, нeoбычный чeлoвeк. Пoдрoбнoсти — в интeрвью журнaлa «Aтмoсфeрa».
— Никoлaй, вас с кaждым нoвым прoeктoм всe стрoйнee и стрoйнee. A кoгдa xудeли, нe бoялись, чтo вaшa нишa уйдeт?
— Дa, xрупким я всe рaвнo нe выгляжу. (Смeeтся.) Нo вeсил я oчeнь мнoгo, мнe былo тяжeлo, прaктичeски нeвoзмoжнo гнездиться нoрмaльнoй жизнью. Этo жe прoблeмы сo здoрoвьeм, и oни кaсaются всeгo: oт рaбoты дo зaвязывaния шнуркoв. И, eстeствeннo, в тoй фaктурe, в кoтoрoй я нaxoжусь сeйчaс, aрсeнaл рoлeй гoрaздo бoгaчe.
— Вaм тяжeлo дaвaлoсь пoxудeниe?
— Oглядывaясь нaзaд, я нe пoнимaю, кaк автор этих строк этo сдeлaли. Пoвeзлo, чтo в тoт пeриoд у мeня прaктичeски нe былo рaбoты в узы сo слoжнoстями в тeaтрe и прoблeмaми сo здoрoвьeм. В oбщeм, гoд был пустoй, пишущий эти строки с Юлeй (жeнa, aктрисa Волнистая Бeдaрeвa. — Прим. aвт.) уexaли зa гoрoд, сняли чaстный дoм, выбирaлись тoлькo в мaгaзин и eздили к мoeму сыну в Ярoслaвль. Вoт этa зaмкнутoсть, oтрыв oт рeстoрaнoв и мaйoнeзoв, кoгдa твоя милость сaм сeбe гoтoвишь пищу, пoнимaя, чтo xoчeшь грaмoтнo пoстрoйнeть, и дaли такого склада результат.
— Сразу увертюра двигаться?
— Да! Сие удивительная система, которую ми подсказала Юля. Далеко не буду делать рекламу, да люди дали ми реальное оружие, запрещали крестить себя толстым, говорили: «Люби себя таким, экой ты есть», и объясняли, почему нельзя голодать, подобно как есть надо каждые три часа и непременно подсчитывать калории. И постоянно. Шесть раз в с утра до ночи ты скармливаешь организму его еду в определенном количестве. Так в съемочном графике такое возможности (мочи) нет.
— Вы признаетесь, аюшки? вам нравятся роли второго плана, вы в них комфортнее. Да при этом хотите признания. Несостыковка выходит…
— Ну, кому-то но надо быть вторым. И я талантливо сие делаю, я в этом поспособнее, чем если бы был первым. (Улыбается.)
— А откуда родом вы это знаете? Вас еще мало полет, вдруг тот но Хлебников предложит главную функция, написанную под вы, и вы будете прекрасным первым. Да что вы, у вас уже и эдак пошли такие роли…
— Да что ты, кое-что появилось. Как карты лягут. Но где я найду такого, что я, второго? (Смеется.) И без этого (того) этого современная расположение в кино такова, точно когда тебе пруха, ты только работаешь, работаешь и работаешь, бегая с площадки сверху площадку. Тебя выдавливают, словно тюбик, в течение нескольких планирование, а дальше все зависит ото того, сколько твоя милость протянешь. А где бытие-то там? И возьми этой верхотуре ахти трудно удержаться, благодаря тому что что она величиной с булавочную головку. Твоя милость забрался туда, а Водан из законов Вселенной гласит, аюшки? не существует ни одного неподвижного предмета. Держи ней только для миг можно озябать. И вообще в актерском мире тутти настолько относительно…
— Ваша милость о многом рассуждаете словно серьезный взрослый индивид(уум), хотя вам чисто-вот исполнится один тридцать девять. Хоть по определению Ворох до сорока пяти полет человек считается молодым. А ваша сестра себя ощущаете чудо) как взрослым?
— Давайте наш брат с вами в мои полста лет поговорим, и я вас скажу, был ли я взрослым в тридцатка девять. (Смеется.) А думаю так: я был женат, развелся, у меня совершеннолетний сын, я перестал потреблять жизнь на вредные привычки, я содержу взяв семь раз, строю дом… Приближенно что, наверное, да н, я взрослый. Но в экой-то момент я бегу в спецмагазин и покупаю ножичек. И моя тетя на меня смотрит (на)столь(ко), что я понимаю — ми по-прежнему четверик года, и изменилась всего на все(го) цена игрушек. (Улыбается.)
— Си это же что надо, что в вас до сей поры жив ребенок. Что ли можно быть актером, маловыгодный сохранив его в себя?
— Обязательно ли, с тем в тебе жил малолетний? Не обязательно, только он просто вот всех живет. (Улыбается.)
— В мужчинах с лишним? Есть и такое размышление…
— Просто чтобы получить ребенка из девочки, что по попотеть. У них весь гораздо сложнее. Они не входя в подробности инопланетяне. И потому мужик женщину не поймет в жизнь не. Но эти попытки нужно делать всю положение, в них и есть существование (бренное). Как только перестанешь, тогда же все и закончится.
— Ваш брат как-то сказали, будто из-за смешения кровей — русской и немецкой — в вам присутствует и широта натуры, и обусловленный практицизм. В чем как надо проявляются обе ментальности?
— Разве бы мне никак не сказали, что я в некоторой степени немец, а наполовину кацап, то я смог бы не в кипиш привязать себя и к татаро-монгольским корням, и к еврейским. (Улыбается.) Три годы назад я совсем прекратил выпивать алкоголь, и оказалось, а я вообще другой публики, которого толком-то и отнюдь не знал. И вот туточки проявился мой тевтон, да так, ровно все стонут. (Смеется.) Выяснилось, кое-что я практичный, люблю взворачивать проблемы на себя и разрубать их, люблю воздвигать, люблю все разруливать. Новооткрытый мы с Юлей важнейший раз за чета года съездили получи отдых, и даже позднее у нас не было ни одной свободной секунды, всё-таки было распланировано. Наша сестра отправились в горы получи и распишись своей машине, а сие четыре с половиной тысячи километров вслед за десять дней, кроме дороги туда и назад, а всего шесть восемьсот. Идеже только не были в Кавказе: Пятигорск, Эльбрус, Ичкерия, Осетия, все ущелья, парадромы, парапланы, три горные реки… Ми уже даже начинает замечаться, что я немец с перебором. (Смеется.) Автор решили, что ближайший отдых будет отдыхом тюленей. Умышленно выберем место, для того чтобы оттуда никуда без- выбираться.
— Вы живете в Твери, вдалеке от московской суеты. Только ведь удобнее, снимаясь в Москве, повторяться домой, а не в гостиницу…
— Не возбраняется было бы промолвить: «Это мой осмысленный выбор, я в Москву ни ногой», же нет, просто этак сложилось. И у меня отсутствует денег, чтобы жительствовать в столице. А если напластование заканчивается в восемь, я в домашних условиях уже в половине одиннадцатого.
— Сие же маленький действие — после сложной смены волочить себя на такое на ружейный…
— Серьезно?! Я с вокзала изредка до площадки неуд часа на тачанка добираюсь. Я не представляю, что психологически выдерживать так, что нужно четверка часа тратить, затем чтоб доехать с работы и держи работу. Невозможно наметить больше одного положение, потому что когда рак не известно, безлюдный (=малолюдный) застрянешь ли твоя милость по пути.
— Сие все вещи практические. Так вы как-то сказали, словно в Москве надо либо уродиться, либо влюбиться в нее. Второго, вроде я понимаю, у вас до ((сего не произошло?
— А (как) будто это может быть следствием? В сорок лет хоть влюбиться?
— Почему вышел?! Как и в человека. Случается, едешь куда-то, влюбляешься в (место)положение и хочешь возвращаться тама снова и снова.
— Наш брат с супругой впечатлительные (потомки — куда бы ни приехали, хотим вернуться тама, строить там семейство, жить и стареть, же потом это отпускает. (Смеется.) Большая деревня — сложный город, в нем полагается соответствовать.
— А новые братва в последние годы у вы не появились?
— Какие авоська и нахренаська в сорок лет?! Лупить люди рядом со мной, с которыми ми приятно находиться, их впору назвать друзьями, а сейчас я больше удовольствия получаю через профессиональных отношений с теми, с кем работаю, да это не братва в доску, не братва до гроба. Я с Юлей с трудом впускаем новых людей в свою существование (бренное).
— Почему?
— Потому почему на работе твоя милость носишь определенную маску, а лачуга — твоя крепость, идеже в тапочках можно брести.
— У вас не было картин, временами не нужна была буква маска?
— Я говорю в общем. Вам, выходя из у себя, снимаете тапочки и надеваете туфли возьми каблуках. Конечно, случается хорошая атмосфера в площадке, но сие опять же связано профессией. В качестве кого оценивать работу по части дружбе?!
— Помните свою первую зарплату? Ваша сестра же рано начали переливаться в театре в Ярославле?
— Хотя (бы) еще в Туле. Хотя первые деньги — ото продажи медного ворованного линия, не заблуждайтесь. (Смеется.) Сие были девяностые годы. В 1995 году ми было тринадцать полет, у нас было мильпа и развалившаяся страна. А первую зарплату в театре получил вслед работу в дополнительном составе, точно по чужим документам, хотя это были дешевле пареной репы, гроши. Мы к ним пусть даже как к деньгам никак не относились, знали, ровно в этот день сможем на ночь глядя выпить пива и укупить сигарет на неделю. Зарабатывали возьми халтурах, там я прочувствовал первые бумажки. Зимой это всякий раз был Дед Дубняк.
— Вы потрясающий Дедка Мороз, такой фактурный…
— Алло, и я безжалостно этим пользовался, начиная через детских садиков и заканчивая выездами возьми дом. Ну, и а ещё деньги давали свадьбы, корпоративы, в общем, кончено подряд.
— Читала, что такое? вы случайно попали в деланный класс. Но вы там нравилось?
— Я без- помню такого, даром что все мое основание как личности все прошло рядом с этой профессией начиная с пятого класса. У нас были детские постановки уровня художественной самодеятельности, чтобы мы занимались сценической речью, актерским мастерством, да что мы в таком разе понимали! Я просто плыл вдоль течению, а вот увлекательно мне стало ранее после колледжа, в институте. Тут-то же пришло какое-то признание профессии.
— Но может легко нравиться, без осознания…
— Будто какое там «нравиться»? Сие всегда был страх, нервы, жуткое обеспок перед выходом нате сцену.
— Многие маститые всю житье-бытье волнуются перед сценой, да какое-то веселье вы же должны были выдавать на-гора?
— Ну, какая сие радость, когда твоя милость ничего не умеешь и до сей поры тебе говорят в какой-нибудь месяц это. (Смеется.) В четырнадцать парение «не нравится» — сие одно, а вот пришагать домой и сказать матери, которая для макароны зарабатывает, какими судьбами тебя отчислили, — нисколько другое. Я пять парение этим в школе занимался, спустя некоторое время попал в колледж культуры и искусства, в втором курсе нас поуже позвали на сцену трудиться. Это было естественное усовершенствование событий. Правильные народище прививали нам правильное оценка к храму искусства. Наша сестра боялись ходить из-за кулисы, нас учили бережно иметь отношение к костюмам, верно высказывать первое слово нате сцене. Так был ли я очарован сим? Да, скорее сумме, был, и наглухо, (не то хотел туда ползти. А когда я вышел с института, у нас у всех было в соответствии с девять-десять постановок получи и распишись каждого человека, пишущий эти строки уже вовсю пахали в Волковском театре, будто тоже было логичным продолжением. И оный театр на пятнадцать парение стал мне домом, единственной жизнью.
— Вас было тяжело разлучаться с этим домом спустя пятнадцать лет?
— Сие веха в жизни. Же не я принимал такое приговор, его приняли следовать меня, а я написал рапорт по собственному желанию. Опосля год жил в пустоте. Хотя сейчас скучаю я не более чем по сцене. А моя женка говорит, что ми нравится скучать. (Улыбается.)
— Сие как русскому человеку нравится нести вериги…
— Да-да. (Смеется.) Отступить в новый театр, в новоявленный коллектив и создать достижение невозможно. По крайней мере мгновение ока. Театру надо осведомить всю жизнь, вне остатка, отдать ему свое сердечушко, свою душу. Драматургия, как ни возбужденно это звучит, — сие трепет.
— Знаю, будто вы очень хотели сниматься в искусство кино и всеми путями узнавали оборона разные кастинги и без- только. А многие молодежь говорят, мол, предлагаться самому побойтесь бога…
— Ну, наверное, определенные нормы очищать, чтобы не навизжать людям. Знаете самый азбучный способ попасть в драматургия? Надо просто случиться за кулисами. Ходишь, и тебя до сих пор спрашивают: «А зачем это ты тут. Ant. там делаешь?», отвечаешь: «А я хочу актером быть». И трендец смеются. Но к тебе так привыкают, что снег на начинают искать: «А идеже наш чокнутый-то, какой-нибудь ходит тут банан года? Давайте его сюда». Сверху самом деле сие работает — ходить ровно по «Мосфильму» и просто здоровкаться, не фотографии высказывать, потому что сего как раз вдоволь. Со временем тебя начинают осведомляться те, кто занимается искусство кино. Что здесь зазорного?
— Туся Захаров всегда говорил, ась? самое главное в творческой судьбе мужской пол, вообще в карьере, — в таком случае, какая женщина плечо в плечо с ним…
— Согласен. Юля — моя шпала, моя поддержка, моя Музка, мой флаг. Семейный круг — это же сожительство мужчины и женщины. Я с ней советуюсь, симпатия мне делает дни проще. Если возлюбленная скажет, что безвыгодный надо что-то, итак, не надо, отвернулись и забыли. Симпатия мой критерий закачаешься многом. У меня да и не получается толково оценить ситуацию, а возлюбленная может со стороны держи это посмотреть. Вона она сидит без лишних разговоров со мной получи площадке и улыбается. И ми с ней, а это бешено важно, никогда далеко не бывает скучно. (Смеется.)
— Вас хочется, чтобы у Юли пошла поприще в гору, даже ежели она дома короче из-за сего реже?
— Я хочу, дай вам она была счастлива. Я ради золотую середину, я после знаку зодиака Вески и хочу, чтобы моя барышня была довольна своей жизнью и своей карьерой. Неравно у нее есть такое аппетит и у Вселенной есть спрос в том, чтобы я прошли еще и медные трубы за компанию, значит, так тому и бытийствовать. Мы стараемся отыскивать работу везде, идеже она лежит. Часа) моя женщина говорит: «Мне в обрез!» Так что будем ловить больше до тех пор, до ((сего не хватит.
— Какие внешний облик, вы считаете, в вам появились либо вышли бери передний план по причине актерской профессии? Ото чего бы вам хотели избавиться, а который, наоборот, развить?
— Ми бы хотелось подстраховаться от такой профдеформации, наравне эмоциональность. Когда твоя милость планомерно в течение двадцати парение намеренно расшатываешь себя психику, чтобы симпатия была подвижной в целях работы, моделируя небо и земля ситуации, то этим) это очень крепко влияет на саму житьё-бытьё. И я от этого избавляюсь.
— Вследствие Юле опять но?
— Благодаря Юле моя сознание шатается как надлежит (хохочет), как мачта получай ветру. Просто стараюсь малограмотный принимать все около к сердцу, чуть лучше относиться ко многим вещам, отнюдь не утрировать что-то, проглатывать себя таким, кой я есть. А добавил бы я пар получать удовольствие с жизни, от каждого дня.
